Спорт у тіні імперій

Футбольные матчи кажутся метафорой настоящей войны: они полны смыслов и подтекстов. Это не немцы играли с поляками в 1934-м, это фюрер играл с маршалом, Гитлер – с Пилсудским, арийцы со славянами. В финале чемпионата мира того же года не итальянцы победили сборную Чехословакии, это Муссолини победил Масарика, фашизм победил демократию. Мир понимал, что идеализм и мечта де Кубертена отделить спорт от политики – это фантазии: чемпионат мира у Муссолини в 1934-м и олимпиада у Гитлера в 1936-м не оставляли в этом никаких сомнений. Или матч накануне Второй мировой войны между Францией и Венгрией: игра защитников Версальской мирного соглашения с его крупнейшими противниками, борьба удовлетворенной сверхдержавы с небольшой республикой, которая страдает от фантомной боли после распада империи, произошедшего не так давно; поединок демократии с авторитаризмом. ФИФА утверждает, что спорт вне политики. Эта благородная кубертеновская концепция спортивного идеализма родом из XIX века уже не соответствует действительности. ФИФА может или закрывать глаза на реальность, или признать, что в таких резонансных случаях как вооруженная аннексия части территории независимой страны, даже самые благородные намерения не позволяют ей подавить агрессию в корне. Спорт не вне политики, и продолжать снова и снова транслировать этот миф – значит замыливать глаза и не желать брать на себя ответственность.